После НГ прошло два конкурса, я начиталась графомани по самое пикачу. Тяжко. Встретила такие ошибки, которых еще никогда ни у кого не встречала. Обычно все такое знакомое, привычное уже – шляпа подъезжает, например. Стандарт. А тут – просто ужас.
Заодно нашла жуткую ошибку у самой себя. Сижу, страдаю. Как я могла? Конечно, тот факт, что сама облажалась – сама нашла, несколько утешает, но блин. Надо меньше графомани читать. Два раза употребила «многозначительно» в значении «многозначно»! Смыться в унитаз!
А вообще в последних «Еслях» аж две позорные ошибки – и ничего. Люди пишут рецензии, крупный литературный журнал их публикует – и никого не смущает слово «нелицеприятный», употребленное в том значении, которое многие почему-то считают правильным (обнаружено в статье Аркадия Шушпанова). Ну, народу можно – а вот критикам… Эх. Еще классическое «в произведениях Артура Конан Дойля» - в том же февральском номере. Куда смотрит редактор?
*вздыхает* а я не имею права их осуждать – сама такие перлы выдаю – позор, позор. Пусть в комментах, где все вроде-как-несерьезно, но все равно – стыдно.
Заодно нашла жуткую ошибку у самой себя. Сижу, страдаю. Как я могла? Конечно, тот факт, что сама облажалась – сама нашла, несколько утешает, но блин. Надо меньше графомани читать. Два раза употребила «многозначительно» в значении «многозначно»! Смыться в унитаз!
А вообще в последних «Еслях» аж две позорные ошибки – и ничего. Люди пишут рецензии, крупный литературный журнал их публикует – и никого не смущает слово «нелицеприятный», употребленное в том значении, которое многие почему-то считают правильным (обнаружено в статье Аркадия Шушпанова). Ну, народу можно – а вот критикам… Эх. Еще классическое «в произведениях Артура Конан Дойля» - в том же февральском номере. Куда смотрит редактор?
*вздыхает* а я не имею права их осуждать – сама такие перлы выдаю – позор, позор. Пусть в комментах, где все вроде-как-несерьезно, но все равно – стыдно.